Всю неделю женщины украшали гостиную: перво-наперво нарядили синтетическую елочку, пропитанную противопожарной смесью, — игрушки из кусочков кожи и меха, гирлянды из перьев, лампочки из пластика. Под елку положили большие коробки, оклееные блестящей бумагой – якобы, с подарками, а на самом деле с книжками, для близиру.
Долго возились с Дедом Морозом (по-английски звучит Папа Крисмас), хихикая и без конца бегая в курилку, набивали красные кафтан и штаны бумагой, лепили бороду к маске из папье-маше, усаживали перед картонным камином. «Папа» получился хоть куда, вполне натуральный, вот только на ноги пришлось надеть почти детского размера вязаные носочки – достать подходящие сапожищи было просто негде – что придало ему несколько ущербный вид. Развесили мишуру, нарезали из салфеток снежинок. Никаких проводов и металла – здесь с этим строго.
В психиатрической больнице для особо опасных преступников Великобритании высший уровень охраны безопасности, а значит, любые колющие, режущие, а также предметы, потенциально пригодные для удушения или сильного удара, находятся под бдительным присмотром персонала. Ножи, ложки и вилки заперты в специальные ящики и пересчитываются по шесть раз на дню, ножницами и бритвами разрешается пользоваться только в присутствии санитаров, а комнаты больных периодически тщательно обыскиваются. Вообще-то здесь очень обижаются, когда в прессе это заведение называют «тюрьмой», а медперсонал — «тюремщиками».
Действительно, больница окружена двумя рядами высоченных стен (если приглядеться, многослойных, — верхние слои постепенно прибавлялись после каждой удачной попытки побега), несколько сотен высокочувствительных камер реагируют даже на ночной бросок мыши через тротуар, на дверях палат тяжелые засовы, на бедре у каждого работника: от врача до уборщицы – кобура с громыхающей связкой ключей.
Но пресса предпочитает не замечать, что в наше время тотальной гуманизации вышеупомянутые засовы задвигаются только в самых крайних случаях, и только на время «кризиса»; в основном, пациенты свободно передвигаются внутри отделения и даже запирают комнаты на собственный ключ. Практически каждая палата (а в современных постройках даже и изоляторы) оснащена стереосистемой и телевизором. Правительство Великобритании не скупится на содержание своих «заблудших» больных граждан. Число обслуживающего персонала здесь многократно превышает число пациентов, возможный риск снижается не толщиной запертых дверей, а количеством наблюдающих за порядком.
К услугам пациентов в больнице – тренажерный зал с великолепным бассейном, магазин, парикмахерская, библиотека, мастерские, теплицы; сюда приезжают преподаватели колледжей и университетов для индивидуальных занятий – все это призвано создавать терапевтический эффект комфорта и занятости для людей, кто избежал длительного (зачастую пожизненного) тюремного срока лишь «благодаря» диагнозу психиатров.
Безопасность населения, работников и самих больных по-прежнему остается безусловным приоритетом, но Рождество – особый случай, и в эти дни к пациентам, особенно женских отделений, относятся с почти отеческой снисходительностью. Опытный персонал знает, что в декабре количество суицидальных попыток резко возрастает. Рождество – самое яркое впечатление года, но и самое печальное, ведь этим людям не суждено провести его в кругу семьи или даже получить поздравительную открытку. Родные зачастую просто отказываются от них.
Это страшно и стыдно – иметь мать, сестру, дочь в подобном заведении. Большинство из них – убийцы, многие провели внутри «стены» большую часть жизни и вряд ли отсюда когда-либо выйдут. Старинное викторианское здание, в котором размещен женский контингент больницы, скрипит и хлопает древними рамами под порывами ветра, оно хранит немало трагических воспоминаний. Здесь любой вам охотно расскажет о призраке «Grey Lady» (седовласой женщины), которая много лет назад повесилась в своей палате под Рождество. Призрак круглый год гуляет по ночным коридорам, и к нему, похоже, все давно привыкли. С тех пор немало мятущихся душ предпочло забвение монотонной жизни внутри «стены».
Администрация больницы изо всех сил старается развеять призраки и тревожные воспоминания своих подопечных. Накануне праздника помимо привычных вечеров с караоке и конкурсами для них устраивается так называемый «День хорошего самочувствия»: с закусками, распродажей косметики, услугами массажиста и косметолога, живой музыкой и танцами. Правда, наличные деньги здесь не в ходу, все расходы вычитаются из скромных государственных пособий и зарплаты, зато и цены здесь скорее символичные, больные ухитряются даже заказать по каталогу подарки друг для друга и своих родных. Заранее раздаются меню рождественского обеда — с непременной индейкой в клюквенном соусе и пудингом, а ночь под Рождество пациентам даже разрешено провести без сна, по-домашнему сидя в празднично украшенной гостиной.
Каждый год объявляется конкурс на лучшие рождественские декорации. Победившее отделение получит «баснословный» приз – сто фунтов, примерно по восемь-десять на пациента. Это позволит им не только запастись табаком – местной «валютой», но и пополнить телефонный счет. А это – возможность поздравить близких, тех, чьи фотографии женщины так трепетно хранят у своего изголовья, чье существование позволяет им жить и из года в год искренне желать себе и миру: «Счастливого рождества!»
«Аргументы и факты. Европа» N 51, 2005 г